День четвертый. Я расчехлил спиннинг.
Еще затемно пошел дождь и закончился только в восемь утра. Под дождем из палатки вылезать не охота, поэтому спали до восьми. В котелках оказался лед в палец толщиной, и это после двухчасового дождя! Неспешна собирались, готовили завтрак, так как на сегодня был намечен только пятикилометровый переход. А послеобеденное время решили посвятить ловле. По реке двигались все вместе, в сырой лес ползти не хотелось.
Лака течет теперь в глубоком каньоне, всюду видны красные, белые, желтые горы. Если я не ошибаюсь, то эта осадочная порода носит название мергель, и пригодна для изготовления цемента. Пейзаж чем-то напоминает Большой каньон в Колорадо, наверное, красным оттенком породы. На вершинах гор, еще метров на двадцать высятся лиственницы в два обхвата толщиной. Они стоят как былинные богатыри – хранителей этих мест. Река петляет в довольно широкой пойме, заросшей сырым ельником. В пойме есть болотца и озерки-старицы, существенно затрудняющие проход напрямую, минуя речные петли. Стали появляться ручейки, впадающие в Лаку, а в одном месте видели шикарный родник, с очень вкусной водой, холодной настолько, что ломит зубы. Местами речное дно образовано огромными плитами мергеля, исчерченного трещинами. Когда идешь по такому дну, кажется что это очень старая кафельная плитка. Среди речных камней очень много окаменелых раковин, когда-то это было морское дно.
Стоянка на двадцатом километре оказалась довольно высоко от уровня воды. Чуть ли не на старом костревище росли два крепыша-красноголовика. Это был явный намек на рябчиков, и на обед мы готовили именно их. Коля сходил и добыл еще двух, вкуснейшим мясом теперь мы были обеспечены.
Пока собирали дрова, обустраивали лагерь и обедали, время пролетело незаметно. Надо было идти за рыбой и варить утку на ужин. Проблему решили просто, поставили котелок на костер, а сами двинулись на рыбалку. Все рано дичь нужно варить не менее часа, а за это время костер прогорит и потухнет. А мы вернемся через пару часов и завершим приготовление. Такая вот автоматизация.
К выходу за рыбой готовились обстоятельно и даже торжественно. Я открыл тубус и достал свой спиннинг. Заметьте на четвертый день похода! Спиннинг этот был куплен еще весной специально к походу: Банакс Ультра 1-8 гр. 228 см и катушка Шимано Сарос 1000. Леска моно, 0,12 мм. Кстати тубус оказался незаменимой вещью, бланк спиннинга защищен на сто процентов, и свой вес оправдывает, особенно если учесть, что запасного спиннинга я не брал. Были также извлечены из недр рюкзаков катушки, коробочки с блеснами и заплечные сумки для рыбы. Собрались и выдвинулись около шести часов вечера. Срезали речную петлю, перешли ручеек и вот он, первый омуток. Делаю заброс, второй, третий – ничего, значит омут пустой, двигаемся дальше. Вот такая немудренная тактика. Дима идет впереди, его влечет река, как он сам признался, все время кажется, что там за поворотом клюет еще лучше, чем здесь. Я же наоборот, склонен к методичному прочесыванию омутов, и даже если ничего нет, то не спешу покидать его, а начинаю перебирать приманки, хотя это и не рационально. Коля же, вообще строго говоря, не фанат рыбалки. Он, скорее исследователь и экспериментатор. Исследовать он может, что угодно, в том числе и рыбу. У него спиннинг с тестом 10-30 и катушка 4000 размера с плетенкой 0,2 мм. Это нисколько не мешает ему ловить хариусов (на Лаке), но зато он всегда готов к встрече с семгой. И ему мало просто поймать хариуса, он хочет ловить экземпляры покрупнее, поэтому экспериментирует с приманками (и заражает нас с Димой этой болезнью), хариусы же сопротивляются этому желанию и четырехсотграммовики спокойно клюют на колебалку 43 гр. весом и длинной 12 см.
Вскоре мы нашли интересный омут с хариусами и щуками. Омут был условно разделен на две части топляком, выше по течению от которого стояли хариусы, а ниже щуки. Сначала мы делали забросы с верхнего переката и не понимали, почему клюют, то хариусы, то щуки. Коля, естественно, все исследовал и определил, что если бросать далеко (за бревно), то клюнет щука, а близко – хариус. Вообще надо сказать, что рыба была голодна и брала на все. Выбор приманки определялся факторами, которые в других условиях были бы второстепенными. Например, дальность заброса и легкость извлечения из рыбы. Как хариус брал 35-й Ридж! В заглот, прямо в желудок, на каждом забросе, на первом же метре проводки! И как же трудно было извлечь его оттуда. Даже хирургический зажим помогал слабо. Хариуса весом менее 400 гр. мы отпускали, поэтому это была серьезная проблема.
Рыбу было отлично видно через прозрачную воду, да она собственно и не пряталась, однако пойманные и отпущенные экземпляры резко умнели, затаивались в коряжнике, и на приманку больше не велись. А их, не ловленные друзья, стояли на виду. На этом омуте я поймал самую крупную рыбу для своего ультралайта – щучку около полутора килограмм. И отпустил ее, так как при наличии хариуса щука уже не котировалась в нашем меню. Уже тогда, в первый выход за рыбой я стал смутно осознавать, что в плане повышения рыболовной квалификации, такая ловля ничего мне не даст. Слишком уж легко рыба вешалась на крючок.
Начинало темнеть, и мы двинулись в лагерь. Спрямив путь через темный ельник, мы довольно быстро вышли к палатке. Как хорошо иметь подробную карту в GPS, выбор оптимального маршрута сильно упрощается, а это, в свою очередь, бережет силы.
Уже почти в темноте доваривали утку, чистили и жарили рыбу. Мясо утки оказалось исключительно вкусным. Мне и раньше доводилось пробовать крохалей, и, помнится, тогда они отдавали рыбой. Кушаешь супчик из такого, и не понятно, толи суп, толи уха. В этот раз мясо пахло дичью, а не рыбой, и еще был какой-то удивительный привкус, мне просто не хватает слов чтобы описать его. На ум приходит, почему-то, слово «пикантный». Спать легли поздно, я опять, кажется, заснул самым первым.
День пятый. Две горы.
Утром снова жарили хариусов. Мммм… изумительные ощущения. Жарили в панировке со специями, корочка золотисто-хрустящая, мясо белое, просто тает во рту. Даже если съесть много, тяжести в животе не возникает. Это блюдо не приедается. Забегая вперед, скажу, что следующие четыре дня, мы ели жареного хариуса два, а то и три раза в день, и с таким же аппетитом как в первый раз. А про уху и не вспоминали.
Опять посовещались по вопросу, что делать дальше. Придумали продвинуться еще на пять километров, там ребята обещали хорошую стоянку у самой реки и красивый ручей. Но прежде чем отправиться в путь, залезли на высоченный угор, чтобы осмотреть окрестности и пофотографировать. Гора оказалась действительно знатная, и вид соответствующий. Впрочем, смотрите сами.
Спустившись вниз, привели в порядок стоянку и двинулись в путь. Мои друзья очень щепетильны в вопросах экологии. После себя не оставляют ничего. В первый день я бросил на привале обертку от конфеты и тут же получил выговор за это. Даже кол, на котором висит котелок, сжигается перед уходом. Ничто не должно говорить о том, что здесь были люди – вот наш девиз.
Немного изменили схему движения. Так как с лодкой я практически справлялся в одиночку, Дима решил идти со спиннингом. Рюкзаки разместили лежа, что улучшило развесовку и уменьшило габарит. Коля с ружьем тоже периодически выглядывал из кустов. Погода была замечательная, солнышко иногда появлялось из-за облаков. Река становилась могучее, некоторые перекаты я проходил, не выходя из лодки. Правда, пару раз встретились завальчики, но вещи пришлось вытаскивать только однажды.
Все таки от первой горы осталась какая-то неудовлетворенность, поэтому увидев высоченный угор, полезли на него. После этого восхождения я понял, чем горный туризм отличается от равнинного. Отдышавшись от восхождения, начали глазеть. Высота кружила голову, вид завораживал, воздух пьянил, хотелось расправить, по какому-то недоразумению отсутствующие крылья, и полетать. Вместо этого прикрепили струбциной фотоаппарат к коряге, нависающей над пропастью, и попытались снять панораму. Сняли также и групповой портрет.
Спуск был еще труднее подъема, но, слава богу, справились и с ним.
Медленно двигались по реке и облавливали интересные места, продвигались к намеченной точке. Иногда удавалось поймать в кадр рыбу, стоящую в толще воды. В этом очень помогал поляризационный фильтр, специально прикупленный к походу. Без него отражение неба в воде не позволяло снимать. Временами натыкались на стайку крохалей, и те с шумом убегли по воде за поворот. Интересно, что при беге по воде они машут крыльями, но не касаются ими воды. То есть бегают по воде с помощью лапок, а крыльями только поддерживают равновесие. При этом они отлично летают, когда хотят. Жалко, что не удалось запечатлеть эти моменты.
Ближе к обеду прибыли на стоянку. Действительно, оказалось очень красивое место. На повороте с перекатом в реку впадает большой журчащий ручей. Последние несколько сотен метров он течет по «альпийскому» лужку. Вообще, по моему мнению, именно в таких ручьях должна водиться форель, и я даже посвятил пару часов ее поиску, но безрезультатно. Вода в ручье прозрачная и холоднее чем в Лаке. Воду для чая, последующие три дня, мы брали из ручья. Сама стоянка примерно на метровом берегу, среди березок и молодых елочек. С сухими дровами не особо хорошо, ходить надо или за реку в ольшаник, либо в ельник за сухими нижними сучьями елок. Место под палатку есть, но пришлось подровнять и расчистить.
Пообедав рябчиком с рисом и обустроив лагерь, пошли на рыбалку вниз по реке. Буквально через двести метров обнаружили большую заводь, в которой собралось, как позже выяснилось, не менее сотни хариусов. Это место еще было удобно хорошим пляжем, на который вытаскивать рыбу очень легко. Много рыбы нам было не нужно, поэтому экспериментировали с приманками и проводками. Дима придумал ложить колебалку на дно, хариусы в этом случае собирались вокруг нее как собачки, и ждали, когда она вновь шевельнется. Коля взял у меня Орбит 80 и ловил на него, вроде как крупнее брали. Я тоже нашел свой вариант, - пятиграммовая джиг-головка с твистером цвета машинного масла. Вести надо или классической ступенькой, что не всегда возможно из-за коряг и мелей, или совсем чуть-чуть твичить кончиком без пауз. Равномерная поводка, почему то хариуса не привлекает. Одинарный крючок наносит минимальный вред рыбе, и обычно цепляется за губу. Испытал я и своих самодельных мух. Они все оказались более-менее рабочими, особенно неплохо работала невзрачная имитация ручейника в домике. Среди блесен вне конкуренции были, естественно, вертушки. Я предпочитал Мепс Аглия лонг № 1 или 1+, но на Блек Фури и БлюФоксы брало не хуже. Оперение крючков на клев не влияло. На воблеры тоже ловил, просто перечислю: Ю-Зури Л-Минноу 44, Зип-Бейтс Ридж 35СС, Орбит 80 и 80 дип, и даже Рапала С-Шад Джонтед с большой лопатой. Колебалка у меня была только одна – Пантон 22 – 7 гр, на нее тоже клевало. Через некоторое время, поймав по нескольку хвостов, стали развлекаться, снимали крючки с блесен и воблеров и просто наслаждались поклевками и стремительными атаками «харьюзов».
В лагерь пришли в сумерках. Чистили рыбу, Коля готовил ужин. В этот вечер допили джин и начали абсент. Пробовал его первый раз, сначала показался гадостью страшной, даже чай в кружке из под него не мог пить, но после нескольких дней употребления в гомеопатических дозах, привык, и уже не содрогался как первый раз. На вкус, и особенно цвет, он напоминает подзабытый нынче напиток тархун, только с мощной нотой полынной горечи. В общем, для походов не рекомендую, лучше уж коньяк или виски взять.
Спать легли поздно. Ручей журчит успокаивающе. Заснул сразу.
День шестой. Шторм.
Утром проснулись, моросит дождь и дует сильный ветер. Долго раскачивались, завтракали поздно. Затем я приступил к засолке рыбы. Учитывая прохладную погоду, было решено использовать минимум соли. Сошлись на 45 гр. на килограмм рыбы. Рыбу солили в десятилитровых пластиковых бочонках. Этих бочонков было два и в них хранились продукты. К этому моменту один бочонок уже был свободен. Соль и рыбу взвешивали на электронном безмене. Хариусы были почищены, без голов, хвостов и чешуи. Я их присыпал солью и укладывал рядами в бочонок. Через некоторое время они пускали сок и покрывались рассолом. Как позднее выяснилось, получилось неплохо. Можно есть в сыром виде, и немного отмочив, варить или жарить.
На этот день была запланирована вылазка вниз по реке километров на пять-семь для ловли и охоты, однако из-за дождя она как-то сама собой отменилась, и каждый занялся своими делами. Я пошел прогуляться вдоль ручья, надеясь хотя бы увидеть какую-нибудь рыбку. Поставив самую мелкую из моих вертушек я прочесывал небольшие омутки в ручье. В принципе, там могла быть рыба, но я ее не нашел. Возможно, в этом виновата плохая погода, или отсутствие у меня опыта.
В это время Коля что-то чинил у плаща, а Дима спал в палатке. Дождь все не прекращался, а ветер все усиливался. Я все тешил себя мыслью, что при сильном ветре дождя не бывает, однако погода об этом позабыла. При дожде в походе все достаточно уныло, вещи отсыревают даже в палатке и под чехлами (рюкзаки), дрова горят плохо, сам ты в плаще, а он отпотевает изнутри, и поэтому одежда, рано или поздно, все равно становится сырой.
Ко всему прочему у меня заболела голова, что случается довольно редко. Аптечку, естественно, собирали Коля и Дима. Я попросил таблетку у Коли, желательно, говорю, цитрамона. Коля ответил, что цитрамона он не брал, но дал мне таблетку, названия которой я не запомнил, и сказал, что голова пройдет гарантировано. Посмотрел я на ту аптечку. Солидная коробка. Видно, что ее собирали врачи, ни одного знакомого мне названия у лекарств, одноразовые скальпели, иголки и нити для зашивания ран, какие-то катетеры, ампулы с порошками внутри и одноразовые шприцы. Я понял, что мы готовы ко всему. А голова прошла через полчаса.
Пообедав, все же пошли на ближайший омут половить. Удивительно, но рыба клевала и в дождь. Может чуть похуже, но это только придавало азарта рыбакам. Сами не заметили, как наловили полные сумки. Вернулись в лагерь уже поздно, поев и кое-как обсушившись у костра, почистив рыбу, завалились спать, полные надежды, что дождь за ночь кончится. Ночью, недалеко от нас, с ужасным шумом, упало дерево. Ветер заглушал шум ручья. Но, все равно, мне спалось хорошо.
День седьмой. Поход в походе.
Утром проснулись поздно, долго не вылезали из палатки, но дождь не перестал. Впервые столкнулись с проблемой разведения огня. Сухих дров и бересты уже не было, а сырые поджечь под дождем трудно. От мокрых рук отсыревают черкаши у спичечных коробков и кремни у зажигалок, и даже если удается зажечь спичку, то мокрая береста никак не хочет гореть. Через полчаса попыток, я уже начал раздражаться. Но потом взял себя в руки, спички отдал Коле, а сам пошел к большим елкам искать сухой материал для розжига. Там наломал мелких сухих палочек и мха, что встречается на нижних ветках елей, принес все это под дождевиком к костру. Коля, в это время, расслоил бересту на очень тонкие полоски. Собрав все в кучку и прикрыв от дождя плащом, наконец-то успешно запалили костерок. Тщательная подготовка дала свои результаты.
Позавтракав жареной рыбой, решили все-таки сделать вылазку вниз по реке. С собой взяли один рюкзак, котелок и сковородку. Коля предложил на обед сварганить оладьи, и мы с Димой согласились. Но сначала я посолил вчерашнюю рыбу, почти шесть килограмм.
На небе изредка стали появляться просветы, что нас обнадежило. Однако между просветами дождь стал интенсивнее.
Шли по реке, временами делали забросы, в интересных местах. Обычно такие места были там, где река подмывала крутые берега и образовывала глубокие «карманы». В этих «карманах» прятались хариусы. Но таких мест было не много. В основном по берегам росли труднопроходимые кусты, а река напоминала гребной канал. Рыба же, как и прежде, стояла в больших омутах и, как и прежде, клевала хорошо. Мы старались больше отпускать, надеясь добрать до «нормы» на обратном пути. Пройдя примерно километров семь, остановились на обед. Пока мы с Колей разводили огонь и жарили оладьи, Дима сходил еще «за два поворота», он все надеялся поймать семгу или кумжу. Но, видимо в этот раз была не судьба. Я же, наоборот, в эту вылазку поймал самого большого хариуса похода, 880 гр., да еще снял на видео.
Пообедав вкуснейшими оладьями и немного подсушившись у костра, двинулись обратно. Срезая излучины реки, продирались сквозь сырой темный лес. Иногда попадали в ловушки стариц и болот. Вся вода, что висела на ветках, обрушивалась на нас водопадом. Спиннинги все время цеплялись за ветки, особенно мой. В одном месте увидели несколько пней, со спиленными стволами. Самих стволов не наблюдалось. Спилы довольно старые, мы предположили, что где-то рядом может быть избушка. Но искать, в такую погоду совсем не хотелось, да и место показалось каким-то темным. Возможно, стволы были сплавлены или увезены на буране.
План по вылову мы выполнили на «своем» омуте, благо хариус исправно клевал и в дождь. Сама ловля уже не доставляла такого удовольствия, как в начале, но все же скрашивала унылое настроение, которое, в свою очередь, навевала погода.
Вечер прошел уже привычно: чистка рыбы, готовка, сушка одежды и обуви. Пришлось сушить даже фотоаппарат, так как стали запотевать линзы внутри объектива. К вечеру дождь перешел совсем уж в морось или как говорят в Мезени, «морскую пыль». Это был наш последний вечер на Лаке, поэтому подняли тост и за «здоровье» реки. Уже лежа в палатке, ожидая, когда Коля закончит писать путевые заметки, услышали вдалеке собачий лай. Он показался не совсем обычным, а каким-то отрывистым и глухим. Немного поспорив, приписали его полярной сове. В дальнейшем, правда, оказалось, что мы были не правы. Но об этом позже. В остальном ночь прошла спокойно.